«Непротивление злу насилием»,
ненасильственное сопротивление,
сатьяграха -
у этого явления много имён.
Как и почему люди научились побеждать проигрывая?
Антивоенные демонстранты украшают цветами оружие военных, блокирующих подступы к Пентагону.
Арлингтон, США, 1967 год
Одно из первых общественных чувств, появившихся у человека, было чувство справедливости. Это очень важное чувство для коллективного животного: оно помогает группе выжить, стратегически дальновидно распределяя блага и риски между её членами.
И понятиями «честно» и «нечестно» дети до семи лет оперируют куда лучше, чем понятиями «хорошо» и «плохо». Ибо последние в целом являются абстракцией, в то время как справедливость, соответствующая моменту, интуитивно понятна всем, ибо её принципы кроваво ковались миллионами лет эволюции.
Именно поэтому такая простая и понятная вещь, как право сильного, на самом деле совершенно не работает, если мы говорим о людях.
Демонстранты, лежащие в краске, протестуют против саммита НАТО в Лиссабоне. 2010 год
Вот сильный крокодил вполне себе безмятежно закусывает слабым крокодилом, не испытывая никаких неудобств. В человеческом же обществе сплошь и рядом сильный, пытавшийся оттяпать голову ковылявшему мимо слабаку, становился объектом группового недовольства и нередко получал булыжником по тыкве от возмущённой общественности. Многими булыжниками.
Этологических механизмов, которые защищают слабейших и обеспечивают приятные бонусы сильнейшим, опекающим слабых, у нас очень много. И чем сложнее и развитее общество, тем сложнее и интереснее эти механизмы. И тем лучше они работают. В конце концов умение быть униженным и оскорбленным превратилось в мощнейшую силу.
Шествие против принятия законов о ювенальной юстиции. Москва, 2012 год
В судах мы выясняем истину, потрясая своими ущербами. Огромная часть нашего искусства - это рассказы о том, как нам плохо и обидно. Больше половины наших песен - это художественно оформленный плач. Немалая часть людей даже придумала себе униженных, оскорблённых и невинно убиенных богов, которые учили своих последователей терпеть, страдать - и выигрывать.
«Блаженны плачущие , ибо они утешатся » (Матф.5:4)
Неудивительно, что даже в геополитике, консервативнейшей из всех сфер человеческой деятельности, драматическое поражение постепенно стало превращаться в победу, сначала моральную, а потом и куда более реальную.
Лицензия на убийство
Как мы говорили, механизмы сочувствия к потерпевшим мы вынесли ещё с доразумных времён, с течением эпох они только оттачивались. Остались какие-то совсем дремучие осколки совсем примитивных мифов о том, как сильные герои мучат слабых, но в целом народное мифотворчество ещё тысячи лет назад выковало образ героя, который сражается с могучими и жестокими противниками, защищая слабых. Древнейшие же герои, которые обижали детей и кроличков, обычно превращались в комических и в целом отрицательных персонажей - трикстеров - и добром не кончали.
Даже когда речь шла о царствах и завоеваниях, приходилось соблюдать правила. Ни на одной стеле мы не найдем честного рассказа о том, как Бухурушап Волосатый вытоптал своими боевыми слонами деревушку, в которой жили тридцать тихих и тощих рыбацких семейств, а заодно ещё пнул кроличка. Там всюду будут фигурировать полчища злоумышлявших врагов.
И да, конечно, это был лев.
Конечно, какое-то время спасали боги. На них многое можно было свалить. Если эти зачумленные рыбаки не просто варили свою уху, но еще молились неправильным богам, то они, конечно, заслуживали смерти. В Ветхом завете эта коллизия прекрасно описана в истории царя Саула: царь не послушал пророка и отказался казнить беззащитных пленных амаликитян, за что и получил от Яхве люлей. Потому что воля Бога, конечно, выше любой этики. Бунт против законного властителя, пусть даже этот властитель ежедневно вечеряет детским мясом, тоже рассматривался как вызов Богу, и потому бунтовщика можно было спокойно разорвать на кусочки боевыми слонами, не опасаясь народного недопонимания.
Но как только боги начали сдавать позиции, все стало гораздо сложнее. Уже в XVII веке появляются, например, работы философа Томаса Гоббса, в которых содержится мысль о том, что любой народ обязан восстать против своего суверена, если суверен слишком его притесняет.
Мысль эта была чрезвычайно созвучна каскаду революций, катившихся по Европе, и очень хорошо накладывалась на сознание постхристианской цивилизации. Напудренные головы маркизов летели в корзины под дружное улюлюканье людей, искренне считавших, что всё происходящее на подмостках гильотины справедливо, ибо там наказывают тех, кто обижал слабых.
Принцип неучастия
Индийское восстание 1857 года
Кошмарненькое послевкусие, оставленное Французской революцией, породило новую идею.
«Власть несправедливую и бесчестную свергать можно и нужно, но браться за оружие - это последний шаг, которого нужно как можно дольше избегать».
Полнее всего она была сформулирована в работах американского мыслителя . В 1849 году он опубликовал программное эссе «Гражданское неповиновение» , где и сформулировал «принцип неучастия» - идею индивидуального ненасильственного сопротивления общественному злу.
Костюмированная акция возле офиса «Аэрофлота» в защиту арестованных лидеров профсоюза пилотов. Москва, 2014 год
Конечно, какое-то время работа Торо казалась наивной и идеалистической. Но чем больше человечество смеялось над ней, тем серьёзнее оно над ней задумывалось.
А потом в 1857 году началось восстание наёмников-сипаев в Индии. Справедливости ради отметим, что хороши там были все. И британцы, и индийцы проявляли адскую жестокость друг к другу.
Англичане предавали сипаев казни «дьявольский ветер», привязывая их к жерлам пушек; сипаи в ответ вырезали жен и детей британцев самыми неаппетитными способами.
Протестант перед танками на проспекте Вечного Спокойствия в Пекине. 1989 год
И так как именно с этим периодом совпал серьезнейший рост роли прессы, выяснилось, что общественное мнение как-то очень склонно сочувствовать тем, кто пострадал больше. Когда в британских лордов, совершавших оздоровительное турне по Альпам, начинали плевать местные мальчишки, а хозяева гостиниц перестали находить для них свободные комнаты, стало понятно, что для победы нужно не только победить, но и как следует пострадать. И английские газеты запестрели описаниями зверств темнокожих дьяволов - описаниями, которые раньше как-то не очень одобрялись, ибо воспринимались подрывающими боевой дух нации. С тех пор, пожалуй, у британцев и вошло в обычай больше всего гордиться своими поражениями, воспевать самые трагические страницы своей истории и ставить памятники в честь разгромов своей армии и потопления своих кораблей.
Они первыми поняли, что именно такие вещи воспламеняют патриотизм сильнее, чем победные реляции, бравые марши и пышные монументы в честь одержанных побед.
Размышления Генри Торо
1 Истинный патриот не может быть равнодушен к злу, которое совершается в его стране.
2 Если ты понимаешь, что какой-то закон преступен и несправедлив, ты не должен его выполнять.
3 Никаких «закон суров, но это закон» для патриота нет, ибо патриот общественное благо и справедливость ценит выше заданных программ.
4 Патриот должен быть готов пострадать за свои убеждения. Но без насилия, ибо насилие превращает его в реального преступника и, таким образом, унижает идею, которую он отстаивает.
5 Патриот должен публично заявить, что он считает данный закон злом, и категорически отказаться его выполнять. Да, его могут оштрафовать. Посадить в тюрьму. Даже убить. Но его страдание за правду неизбежно привлечет к идее сочувствие в обществе, и на место каждого погибшего борца за истину встанут десять его последователей… Всех, словом, не пересажаете.
Непротивленцы в России
И вот идеи Торо поползли по миру.
В России ими глубоко проникся Лев Толстой, породивший целое движение «непротивленцев».
«Нужно понимать, что непротивленцев одинаково презирали и цепные псы царского режима, и дьяволы со взрывательными машинками в преступных руках. Страдать русский народ, может, и привык, но страдание с фигой в кармане было на тот момент слишком свежей для него мыслью »
Толстой, правда, предпочитал рассуждать о непротивлении злу насилием на частном уровне человеческих взаимоотношений, но его последователи смотрели на вещи шире. Идеи Торо в переосмыслении Толстого стали особо популярны среди интеллигенции, но нашли определенный отклик и у трудового народа. Студенты выражали свой протест сходками, писатели - текстами, рабочие - забастовками.
************************************************************************
Имперская администрация среагировала на все это самым идиотским способом - насилием.
Студентов ссылали в солдаты, писателей отправляли в места отдаленные, рабочих и крестьян секли, а с появлением Столыпина и вешали. Власти в упор не умели отличать террористов от несогласных и вгрызались всем в глотки скопом. В результате естественной механической логики недовольных становилось всё больше, ибо трудно благостно взирать на мир, если твоего младшего сына выгнали из гимназии за непочтительное шмыганье носом рядом с портретом его величества, а старшего повесили за то, что он ухаживал за девушкой, собиравшейся кинуть бомбу в генерал-губернатора.
Апофеозом этого безумия стало, конечно, Кровавое воскресенье, когда власти не придумали ничего умнее, чем начать стрелять в народ, тащившийся к царю на поклон с иконами и робкой петицией. Сотня тел, легших в те дни на мостовые Питера, стала идеальным моральным оправданием для воронки насилия, захватившей десятилетия.
Как умучить власть по-хорошему
В ставшей руководством мирных протестантов книге «Политика ненасильственных действий» Джина Шарпа , выпущенной в 1973 году, содержится 198 способов троллить власть и подгрызать ее основание. Но в целом все рекомендации можно сократить до 30 основных.
1. Публичные выступления.
2. Письма протеста или поддержки.
3. Создание лозунгов, карикатур и символов, тиражирование их.
4. Раздача листовок, памфлетов, развешивание плакатов, нанесение надписей на стенах и мостовых.
5. Публикации в прессе, написание книг.
6. Сатирические награждения защитников власти.
7. Пикетирование.
8. Проведение самостоятельных опросов и референдумов.
9. Ношение символов.
10. Публичные молитвы.
11. «Преследование по пятам» официальных лиц.
12. Марши, парады, демонстрациии, автоколонны, символические похороны свободы, экономики, прав и т. д.
13. Проведение встреч и семинаров.
14. Молчание при контакте с официальными лицами.
15. Отказ от наград и титулов.
16. Отказ от общения с активными сотрудниками режима.
17. Бойкот товаров.
18. Бойкот праздничных общественных мероприятий.
19. Приостановление членства в общественных организациях.
20. Забастовки.
21. Отказ выходить из дома.
22 Эмиграция в знак протеста.
23. Массовый отказ от уплаты налогов, арендной платы, услуг ЖКХ, банковских кредитов.
24. Массовое снятие банковских вкладов.
25. Отказ от службы в армии, от выполнения долга присяжного.
26. Отказ принять назначение официальных лиц, неисполнение их распоряжений.
27. Голодовка.
28. Блокировка дорог.
29. Блокировка входов в правительственные знания.
30. Демонстративное самоубийство.
Как Махатма принца обидел
Куда более успешно «принцип неучастия» сработал в Индии, где его главным проповедником стал Махатма Ганди.
Индийцы любили восставать против англичан, и каждый раз это было кровавое и безнадёжное дело. Причем ещё и не добавлявшее мировых симпатий угнетённым народам Индии, потому что портреты маленьких дочек скромного английского миссионера, лежащих на залитой кровью веранде, увитой бугенвиллеями и окружённой угрюмыми бородачами в тюрбанах, были весьма суровым аргументом в пользу креста белого человека.
Джон Леннон и Йоко Оно во время семидневной акции «Не встанем с постели во имя мира». Отель «Хилтон», Амстердам, 1969 год
Мохандас Ганди, будучи человеком начитанным, был хорошо знаком с идеями Торо и Толстого и счёл, что для Индии они подойдут как нельзя лучше. Начатое им движение ненасильственного сопротивления, сатьяграха, надо признать, тоже не было особо успешным.
Да, индийцы охотно отказались пользоваться английскими товарами, разорив таким образом множество британских фабрикантов. Они не платили налоги и гордо шли за это в тюрьму. В 1921 году они не вышли встречать принца Уэльского, приехавшего улучшать дружеские отношения между странами, и ошеломленный принц вынужден был ехать по абсолютно пустым улицам Бомбея, Калькутты и Аллахабада. Местное начальство как-то не догадалось забить улицы врачами, учителями и сотрудниками ЖЭКов, так что вышел пренеприятнейший конфуз.
Апофеозом сатьяграхи Ганди стал, конечно, Соляной поход 1930 года -
массовые ненасильственные выступления индийцев против британских монополий.
Вот как описывает этот поход в своей работе «Искусство сатьяграхи» С. В. Девяткин, научный директор Новгородского межрегионального института общественных наук:
«События в округе Дхаршана являются выразительным примером того, что действия сатьяграхов не были вынужденными, но диктовались свободным выбором принять страдания ради своего дела. Жители округа собирались занять соляные варницы, принадлежавшие англичанам.
Полиция заблокировала вход.
В руках у полицейских были «латхи» - длинные деревянные палки с металлическими набалдашниками. Демонстранты построились в колонну на дороге перед входом в варницы. Первая шеренга двинулась вперед, на полицейский кордон. Сближение. На головы и плечи людей обрушились латхи. Все сбиты с ног. В крови и пыли их оттаскивают к перевязочному пункту, развернувшемуся неподалеку. На место упавших подходит вторая шеренга. Удары дубинок в голову, грудь, живот. Никто из демонстрантов не пытается сопротивляться, не отвечает даже угрозой, не пытается уклониться от ударов. Они молча принимают их на себя, пока в состоянии стоять на ногах. И эта группа сбита. Подходит третья.
Присутствуют корреспонденты: некоторые не в силах выносить подобного зрелища и отворачиваются.
Шеренга за шеренгой индийцы молча пытаются пройти в ворота. Град ударов. Люди даже не поднимают рук - естественный рефлекс, чтобы защититься. Они идут и идут на место упавших, пока все участники демонстрации не прошли палочную «обработку». Наверное, европейцам эта бойня чем-то напоминала театр абсурда».
И все же сатьяграха не стала успешным проектом.
Ганди не мог контролировать людей, откликнувшихся на его призыв, а люди не всегда могли контролировать себя. Сплошь и рядом они рвались в бой - калечили солдат, убивали полицейских, жгли магазины и разрушали дома. Взамен их вешали.
Круговорот насилия так и остался неразорванным, Ганди отказался от сатьяграхи, объявив её преждевременной.
Вскоре Британия, повинуясь глобальным геополитическим изменениям, сама ушла из Индии, как и из большинства своих колоний.
А Ганди был убит фанатиками.
Современная концепция гражданского неповиновения получила развитие во второй половине ХХ века во многом именно под влиянием идей и политического опыта М.Ганди. Надо сказать шире, эксперименты Ганди с сатьяграхой дали импульсы, не всегда прямые, изменениям в общей теории власти, политической борьбы, социальных реформ и социальной организации, социальной и моральной справедливости. Концепция гражданского неповиновения является одной из них. В свете концепции гражданского неповиновения, важность вклада Ганди определялась демонстрацией потенциала метода несотрудничества в противостоянии и сопротивлении колониальному режиму.
Прежде всего, интересно выделить те черты в опыте Ганди, которые коррелируют с ролзовским описанием гражданского неповиновения. Они заключаются в следующем:
1) Акции гражданского неповиновения должны быть сознательными. То есть гражданин признает свою виновность в неподчинении закону и подтверждает свою осведомленность относительно того, что, согласно действовавшему Уголовному кодексу, его поступок подлежит наказанию.
2) Акции неповиновения должны быть принципиальными. Человек заявляет о своей законопослушности, однако выполнение этих законов противоречат его чувству долга, и он отказывается исполнить, следуя голосу своей совести.
3) Акции неповиновения должны быть публичными и прозрачными для власти, они открыты в особенности для тех, против кого они направлены.
4) Акции неповиновения должны быть выражением ненасильственного сопротивления.
5) Гражданское неповиновение находит оправдание в намерении противостоять нарушению законных интересов и прав людей или предотвратить их возможное нарушение.
Ганди не является автором идеи ненасилия. Ему не принадлежит безусловная заслуга перевода этой идеи в социально-политический контекст. Действительное социальное открытие, если не изобретение, Ганди заключается в том, что он по сути дела первым перевел эту идею на язык техники социально-политической борьбы. Он сделал ненасильственную борьбу массовой и успех этой борьбы поставил в зависимость от того, насколько полно и последовательно участвуют в ней простые люди, оставаясь самими собой: не порывая со своей средой, не бросая свои семьи, не отказываясь от своих интересов.
***************************************************************************************************
Мартин Лютер - король
Но где блистательно сработали идеи Торо - это, конечно, в деле борьбы с сегрегацией в южных штатах США.
Эти идеи последовательно и неуклонно проводил в жизнь лидер американских чернокожих - священник Мартин Лютер Кинг. Чернокожие мятежники ненавидели его чуть ли не больше, чем белокожие расисты, но Мартин Лютер упрямо и твердолобо шёл по выбранному пути.
Он понимал, что двенадцать процентов цветного населения, даже вооружившись до зубов и преисполнившись готовностью умереть за свободу, ничего не смогут добиться силой.
Стало быть, надо демонстрировать полное и окончательное бессилие.
Пусть собратья презрительно обзывают его «дядей Томом» и «хорошим негром». Он будет идти по пути непротивления злу насилием. Он будет призывать сестёр и братьев неуклонно настаивать на своих правах и терпеть последствия не защищаясь. Подставлять головы под дубины, сердце - под свинец, а шею - под петлю.
И пусть весь мир глядит на хижины в огне, на белые капюшоны куклуксклановцев, на повешенных подростков, на студентов, забитых до смерти, на фотографии маленькой девочки, чье белое платье испачкано кровью и нечистотами - так местные защитники расовой чистоты воспитывали ребенка, который просто хотел пойти учиться в школу…
Сидячие забастовки и демонстрации были единственным оружием сторонников Кинга.
И они оказались действенным оружием. Можно арестовать десять чернокожих за то, что они посмели сесть на места для белых. Можно арестовать тысячу. Но ты не можешь арестовать сотни тысяч людей, половина из которых - это белые, стоящие рядом с протестующими и держащие плакаты в их поддержку. Один за другим сегрегационные законы отменялись в южных штатах.
Мартин Лютер взывал к совести, а совесть, что бы там ни думали граждане, её лишённые, - это очень мощный аппарат воздействия.
В чём-то он хуже плети. Его речи-проповеди приходили слушать сотни тысяч людей - и чёрных, и белых. Он получил Нобелевскую премию мира. Он стал символом при жизни. И когда в 1968 году позвоночник Мартина Лютера Кинга пронзила пуля из снайперской винтовки расиста Джеймса Эрла Рэя, на землю Кинг падал победителем.
Отныне расистская риторика и соответствующие взгляды в США подавляющим большинством людей воспринимались однозначной мерзостью. Сегрегационные законы были полностью отменены в считаные месяцы после гибели Кинга.
Ненасилие сегодня
В странах, по тем или иным причинам не вышедших из тинейджерского возраста, насилие по-прежнему является наиболее быстрым и наиболее недальновидным способом решения проблем (хотя и здесь ситуация потихоньку меняется ).
Сегодняшнее же развитое, взрослое общество(?) нетерпимо к насилию настолько, что принцип ненасильственного сопротивления в таких странах превратился в абсолютное оружие покруче атомной бомбы.
Симпатии всегда будут на стороне слабого и больше пострадавшего, сколь бы блистательно ни был неправ этот пострадавший изначально. Что, впрочем, естественно для повзрослевшего общества.
Умение терпеть и не давать сдачи слабому - это совершенно взрослая добродетель.
Н. А. Бердяев отмечает: Л. Н. Толстой весь проникнут той мыслью, что жизнь цивилизованных обществ основана на лжи и неправде. Он хочет радикально порвать с этим обществом. В этом он революционер, хотя и отрицает революционное насилие .
Впервые не противиться злу насилием призвал человечество Будда. Л. Н. Толстой же позаимствовал понятие непротивления злу насилием скорее из известной евангельской заповеди: «Не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Мф. 5: 39). Сторонники толстовства («непротивленцы») считают его учение революционным, нацеленным на коренное изменение духовных основ жизни. В итоговом труде «Путь жизни» Толстой оценивает как заблуждение мнение о том, будто насилием можно устраивать жизнь себе подобных. «Суеверие насилия» влечет губительные последствия и вовсе не является эффективным средством решения жизненных проблем. Борьба со злом посредством насилия, полагает великий русский писатель, недопустима хотя бы потому, что люди по-разному себе представляют само зло.
По Толстому, насилие - это физическое подчинение властным субъектом воли другого субъекта вопреки желанию последнего. Насилие имеет тенденцию расширяться, особенно когда ему противятся силой. Насилие противоречит закону любви, гласящему, что человеческая жизнь священна и неприкосновенна, и никакая внешняя сила не имеет право распоряжаться ею и чинить произвол. Поэтому насилие всегда есть зло и ни при каких условиях не бывает благом.
Запрет на насилие должен считаться запретом абсолютным: и на добро, и на зло следует отвечать только добром. У людей нет никакого права на насилие, идея ограничить насилие насилием ложна. Смертная казнь намного хуже, чем просто убийство из-за страсти или по другим личным поводам. Толстой учит, что противиться злу можно и нужно, но только не насилием, а другими, ненасильственными, методами (убеждением, спором, протестом и т. п.).
Признание необходимости противления злу насилием, по Толстому, есть не что иное, «как только оправдание людьми своих излюбленных пороков: мести, корысти, зависти, честолюбия, властолюбия, гордости, трусости, злости» .
Согласно Толстому, непротивление - это приложение учения Христа к общественной жизни, отказ от закона насилия и от всякой революционной борьбы в пользу закона любви. В основу непротивления должно быть положено нравственное самосовершенствование каждого индивида. Писатель различил три вида насилия:
1) внешнее государственное принуждение, распоряжение жизнью и смертью подданных; 2) внешнее насилие между людьми, не достигшими компромисса; 3) насилие внутреннее, над собой.
Всякая власть есть носитель зла. Возмущаясь государством как «хорошо организованной шайкой разбойников», Толстой в работе «В чем моя вера?» заявляет: «Невозможно в одно и то же время исповедовать Христа-Бога, в основе учения которого есть непротивление злому, и сознательно и спокойно работать для учреждения собственности, судов, государства, воинства; учреждать жизнь по закону Христа и молиться уж о том, чтобы были судьи, казни, воины. <...>Я не хочу участвовать ни в какой деятельности власти, имеющей целью ограждение людей и их собственности насилием». Отказ от насилия - это отказ от того, чтобы быть судьей по отношению к другому. Человек властен только над собой, и не других людей надо исправлять, а самого себя.
По мнению Толстого, исповедание истинного христианства исключает возможность признания государства и разрушает основы светской власти. Но христианские церкви в угоду государству извратили учение Христа и отменили евангельский закон любви. Взывая к совести читателей, Толстой просит их вернуться к истинно христианской вере в верховенство воли Божьей. Он пытается убедить христиан в необходимости упразднить государство путем мирного уклонения каждого члена общества от всяких государственных должностей; участия в политической жизни; уплаты податей, налогов; несения военной службы, в результате чего «все люди будут научены Богом, разучатся воевать, перекуют мечи на орала и копья на серпы. <...> Главное, стоит только каждому начать делать то, что мы должны делать, и перестать делать то, чего мы не должны делать, стоит только каждому жить всем светом»
Сегодня мы поговорим на такую интересную и для многих животрепещущую тему, как взаимодействие с физической агрессией.
По данному вопросу существует множество мнений, суждений, точек зрения. В эзотерических кругах довольно широко распространена мысль, что на зло нельзя отвечать злом, то есть на насилие нельзя отвечать насилием. Таким образом, если человек сделал Вам больно, сделал Вам плохо, Вы не должны отвечать ему тем же. Вы должны ответить ему добром, чтобы он и сам повернулся к добру. И в этой теории все бы хорошо, если бы не одно "но" - каждый человек трактует по-своему, что есть "плохо" что есть "хорошо", что есть "добро", а что есть "зло".
Другая распространенная теория - это не реагировать на агрессию вообще. То есть имеется ввиду отсутствие реакции не только физически, но так же эмоционально и мысленно. Приверженцы этой теории полагают, что в таком случае зло отразиться от Вас к агрессору. И он, увидев свое зло, переосмыслит свое поведение. Опять же, в теории все хорошо и красиво, но на практике часто бывает так, что человек все-таки реагирует на агрессию либо эмоциями, либо мыслями, либо всем стразу.
Другая теория - агрессию нужно избегать всеми возможными способами. Что интересно, имеется ввиду не только бегство с, так скажем, поля боя, а сознательное недопускание внутрь себя тех мыслей и эмоций, которые бы могли привести к встрече с нежелательными людьми. Приверженцы этой теории сознательно стараются держать свои мысли и эмоции в специально созданных узких рамках. Однако, к сожалению, как бы они не старались, они так или иначе вступают в энергетический или же ментальный резонанс с неприятными людьми, хотя бы на том основании, что они их боятся.
Сложность в том, что вроде бы в каждой из этих теорий есть толика правды. Однако, основополагающим стимулом для использования этих теорий является, на мой взгляд, страх. Ведь практически каждому человеку приходилось либо участвовать в физическом конфликте, либо быть на грани его начала. И поэтому все прекрасно помнят те неприятные ощущения, которые испытываешь во время назревания такого конфликта.
Обычно, это легкая слабость в теле и своеобразная тяжесть в животе. Мысли начинают метаться, атмосфера как будто сжимает человека со всех сторон. Все это усугубляется тем, что ситуация, часто, развивается очень бурно, требуя от человека молниеносных решений. И, как правило, внутри самой ситуации человек уже не вспоминает ни о каких духовных теориях, техниках, практиках о непротивлении злу насилием. За то руководствуется желанием сохранить свою жизнь и здоровье. Финал у таких ситуаций бывает разный, но независимо от финала, негативный осадок от таких ситуаций остается надолго.
И проблема часто не в том, что произошла встреча с неприятными людьми, а в том, что человек, зачастую, абсолютно не готов к этим встречам и боится их. А непреодолимый страх появляется там, где у человека нет опыта.
Поэтому, чтобы свести к минимуму возникновение подобных ситуаций и научиться выходить из них достойно, нужно приобрести опыт взаимодействия с физической агрессией. Наиболее простой и в то же время действенный метод - записаться на секцию контактных единоборств. В этом случае Вы приобретете не только опыт взаимодействия с физической агрессией, но и научитесь правильно и адекватно на нее реагировать. Сам физический конфликт перестанет быть для Вас набором случайных ударов, захватов, бросков. Он приобретет упорядоченный вид, выстроится в целостную картину. Вы сможете довольно точно оценивать свои силы и силы соперника. И уже исходя из взвешенной оценки, а не сумбурных мыслей, решать ситуацию.
Разумеется, сторонники непротивления злу насилием могут возразить. Сказать, что нельзя победить зло - злом, насилие - насилием.
Но, на мой взгляд, если Вы позволяете себя грабить, то Вы, по отношению к грабителям, совершаете большое зло. Потому что таким поведением Вы поощряете их преступный промысел. И грабители привыкнут к мысли, что они всегда смогут ограбить кого-нибудь еще, чтобы пополнить свой кошелек. Таким образом, скатываясь все ниже и ниже в своей нравственности.
Но если грабитель получит достойный отпор, а денег не получит, то в следующий раз он задумается о целесообразности своих действий. А если он будет получать достойный отпор постоянно, то он и вовсе завяжет со своим ремеслом.
Разумеется, некоторая часть эзотериков хочет услышать какую-либо определенную практику. Чтобы выполнять её каждый день, лежа на диване, но только бы не ходить на тренировки. Но, к несчастью для них, некоторые вещи нужно постигать за пределами своего жилища.
Идея непротивления злу силой уходит корнями в древность, ее проповедовали адепты западных еретических и сектантских учений: вальденсы, анабаптисты и др. Среди русских сектантов-пацифистов XIX века можно назвать духоборов и пашковцев.
Огромную роль в становлении концепции непротивления злу силой сыграло учение Льва Толстого. Это учение было своего рода итогом развития этико-социального направления в пацифизме.
С самого начала круг оппонентов Толстого был чрезвычайно широк. Критику непротивления мы находим в трудах таких ведущих представителей русской религиозно-философской и богословской мысли конца XIX – начала XX века как В.С. Соловьев, Н.Ф. Федоров, И.А. Ильин, Н.А. Бердяев, В.В. Розанов, митрополит Антоний (Храповицкий), профессор А.Д. Гусев и многих других учёных, богословов и философов. В их фундаментально-полемических трудах раскрывается полная несостоятельность концепции Толстого о непротивлении, логическое и практическое бессилие толстовского морализма. Оппоненты Толстого указывали на тот факт, что концепция непротивления учитывает лишь земной аспект, а метафизический упускает. Из основных возражений против концепции Толстого можно выделить следующий: неверное понимание самой природы зла и неоправданное игнорирование онтологической реальности.
Митр. Антоний (Храповицкий) указывает, что разница между учением христианским и учением Толстого в том, что христианство смотрит на насилие в борьбе со злом как на поступок менее греховный, чем равнодушное примирение с беззаконием, а Толстой считает первое безусловным грехом, а второе вовсе не грехом. Учение Толстого не избавляет человека от сухой замкнутости и себялюбия.
Важно помнить, что именно толстовская идея непротивления усилила развитие материалистического понимания самого человека
По словам митр. Антония (Храповицкого): воззрения Толстого ни в чем существенном не расходятся с материализмом, остаются таким же скрытым атеизмом. Н. Бердяев указывает, что толстовский атеистический гуманизм диалектически переродился в антигуманизм. Профессор А.Д. Беляев акцентирует внимание на том, что Л. Толстой в своем «богословствовании» вдается в крайний рационализм, результатами которого являются легкомыслие и невежество относительно христианской веры. Для проф. А.Д. Беляева Л. Толстой – представитель крайнего пантеистического пессимизма, идеи которого граф заимствовал из сочинений Шопенгауера. Морализм Л. Толстого - односторонний и антицерковный.
Русский религиозный философ Н. Бердяев указывает, что учению Толстого было присуще "удушье добром", которое могло внушить читателю отвращение к добру.
В критике Л. Толстого значимы слова В.В. Розанова: «ни нового, ни значительного в учении Толстого о несопротивлении злу нет (В.В. Розанов указывает на полную неоригинальность учения Толстого). Толкование слов Спасителя Л. Толстым есть ничто иное, как клевета, он поработил все Евангелие одной строке в нем».
Главным критиком концепции непротивления в русской религиозной философии был И.А. Ильин, который написал в противовес книгу «О сопротивлении злу силою». Главные моменты из его книги следующие: доктрина о непротивлении строится на отрицании духа и духовности; проповедуется любовь как сострадание и жалость. Такая бездуховная любовь не имеет ничего общего с истинной любовью, ключевая цель которой – благо любимого человека, а не простое уменьшение страданий. Полное отсутствие всякого сопротивления злу фактически означает принятие зла.
Из вышеуказанного мы видим, что концепция непротивления злу силой вызвала всеобщую критику и непринятие среди русских религиозных философов и богословов.
В чем же её - концепции непротивления злу силою - несостоятельность?
Центральным местом Священного Писания Нового Завета, на которое ссылаются непротивленцы, являются слова Господа нашего Иисуса Христа: "Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую" (Мф. 5:38‑39). Это главный Библейски аргумент учения толстовцев. Однако они, по словам митр. Антония (Храповицкого), хотя и ссылаются на слова Божии, но сами в них не верят.
Но здесь нет и намека на отстаиваемую пацифистами мысль о каком-то пассивном отношении ко всякому злу, вплоть до абсолютного игнорирования самозащиты. Последняя может и должна быть, потому что, сопровождаема кротостью и любовью к врагу, она будет способствовать его вразумлению и исправлению.
Любое зло, которое переходит границы справедливости, должно быть пресекаемо. Вопреки мнению непротивленцев, принцип «непротивления злу и злому» не является руководящим началом во взаимоотношениях людей.
Для торжества справедливости в жизни людей всякий имеет право защищать себя, свое имущество, друзей, защищать слабых от притеснения сильных, защищать ближних своих, хотя бы для этого пришлось положить душу свою (Ин. 15:13).
Во имя правды и добра христианин может нарушить мир, нисколько не боясь стать в противоречие с духом Христова учения
Сторонники «чистого» непротивления, вместе со всем остальным человечеством, пользуются плодами всей предшествующей борьбы со злом. Именно благодаря тому, что находились люди, добровольно принимавшие на себя бремя активной борьбы со злом, всем остальным людям открылась возможность мирно трудится, духовно творить и нравственно совершенствоваться.
Учение о непротивлении злу относится к области морали. Мораль не только со стороны основных своих начал, но и существенных подробностей всецело зависит от метафизического учения об абсолютном, о его отношении к миру и человеку, о природе и конечном назначении последнего.
Заповедь о непротивлении не может выражать сущность евангельского учения и давать ключ к пониманию всего содержания Евангелия. Нельзя почитать заповедь о непротивлении такой, которая выражает сущность христианского учения об отношении людей друг к другу.
Толстой говорит, что без правила о непротивлении любовь, будто бы, неизбежно должна выражаться в противных ей формах и видах. Злоупотребление самой любовью - вполне возможно, это не подлежит сомнению. Но отсюда вовсе не следует ни то, что возможность такого злоупотребления устраняется лишь заповедью о непротивлении, ни то, что «прикладная» заповедь должна иметь усвояемое ей Л. Толстым значение.
Возможность злоупотребления любовью к людям всего более открывается тогда, когда забывается любовь к живому Богу
И когда Евангельская заповедь о любви ко всем людям отодвигается на задний план, а в качестве главного и даже единственного руководящего начала поставляется правило о непротивлении.
Концепция непротивления Л. Толстого требует «идеального» по своему совершенству нравственного исхода и не приемлет никакого иного, но Л. Толстой не понимает основной жизненной трагедии: нет идеального исхода. Ожесточенная, противодуховная, противолюбовная воля в душе другого человека делает «идеальный» исход не только трудным, но и невозможным.
Ярким примером противления злу в наше время может послужить патриарх Сербский Павел, который призывал всех делать столько, сколько есть сил в противлении злу, с какой бы стороны оно ни исходило. Патриарх сербский Павел (Стойчевич) подчеркивал то, что человек должен противостоять злу, но никогда не должен делать это как нелюдь. Его слова «Будем людьми!» как никогда актуальны в наше время.
Протоиерей Андрей Ткачев указывает на то, что Церковь не призывает к насилию, но нужно помнить, что безнаказанность рождает вовсе не смирение и раскаяние, как утверждает концепция непротивления. Толстовство пленяло умы ложной духовностью. Проповедовало торжество гуманизма и всеобщей радости. Но если этому учению следовать, то результат один: невиданный хаос, равнодушие и торжество зла.
Христос заповедовал людям прощать обиды и притеснения, нанесенные лично потерпевшему, но Он никогда не оправдывал эгоистически и хладнокровно взирающих на притеснения или убийства ближнего. Поэтому во все времена христианской истории находились святые подвижники, поднимавшие меч против угнетателей и завоевателей, без сомнений жертвовавшие своей жизнью, исполняя высшую меру любви к людям.
№2, 2014г. Стр. 27-29
Русская литература 19-го века названа философствующей литературой. В ней раскрывались темы ценности человеческого достоинства, милосердия, справедливости как высочайших ступеней нравственности в нашем далеко не совершенном человеческом мире. Эти темы переходили от одного писателя к другому. Произведения Пушкина, Гоголя, Толстого,Достоевского, Чехова учили человека находить в жизни вещи более значимые, чем сама жизнь. Философия Льва Толстого в этой плеяде гениев занимает особое место.
Центральными в религиозно-философском учении Льва Николаевича Толстого поставлены идеи любви и непротивления злу насилием. Он называет их «истинной основой жизни человека и всего мира», специфическим человеческим свойством, поднимающим его над миром животных и соединяющим его с Богом, с истиной.
Вот слова самого Льва Толстого: «Закон жизни человеческой есть закон любви, дающей высшее благо как отдельному человеку, так и всему обществу»….. Это «универсальный космологический закон духовной жизни». Но чувство любви обретает нравственный смысл только тогда, когда побуждает «делать дела любви», то есть действовать во благо других, и основывается на самопожертвовании, самоотречении, всепрощении, смирении, милосердии».
"Есть ли в моей жизни такой смысл, который не уничтожался бы неизбежно предстоящей мне смертью?" - Лев Толстой считает, что жизнь человека наполняется смыслом в той мере, в какой он подчиняет ее исполнению воли Бога, а воля Бога дана нам как закон любви, противостоящий закону насилия.
Закон любви запечатлен в человеческом сердце. Он отражён в заповедях Христа, осмыслен основателями религий и выдающимися философами. Лев Толстой раскрывает эту тему: “. Чтобы спасти себя, свою душу от тлена, человек должен перестать делать зло, совершать насилие, в том числе и прежде всего тогда, когда он сам становится объектом зла и насилия. Не отвечать злом на зло, не противиться злу насилием” - такова основа жизнеучения Льва Николаевича Толстого.
Религии и этике непротивления в той или иной форме посвящено все творчество Льва Толстого после 1878 года:«Исповедь» (1879-1881), «В чем моя вера?» (1884); «Что такое религия и в чем сущность ее?» (1884), «Царство божие внутри вас» (1890-1893), «Закон насилия и закон любви» (1908); публицистический - «Не убий» (1900), «Не могу молчать» (1908).
Лев Толстой обладал даром провидения: за 100 лет до принятия Европой моратория на смертную казнь он ставил вопрос об её отмене, уже тогда, когда убийство преступника всем обществом считалось абсолютно оправданным. Он же прозрел и безнравственность праздной охоты, любимого занятия дворянства в России. Убийство животных на охоте он тоже расценивал как большой грех.
Лев Толстой предупреждал об опасности гонки вооружений: «Никто также не сомневается и в том, что взаимное вооружение народов приводит к ужасающей резне, к разорению и вырождению всех народов, порабощённых этим кругом взаимного вооружения. Наконец, никто не сомневается в том, что, если нынешние порядки продолжатся ещё несколько десятков лет, -всё это приведёт к общей катастрофе». Ближайшая история человечества после его смерти подтвердила эти его опасения.
Неслучайно известный теософ и педагог Р. Штейнер писал, что Лев Толстой предложил миру новую форму жизни, потребовав полной перестройки человеческой души, выступил «как провидец будущего, провозвестник новой мировой эры».
В советские времена идеологами атеизма толстовские идеи непротивления злу расценивались как « бессилие моральной проповеди»(Л. Шестов), как «юродство во Христе» (В. Ленин),» как мораль бегства»(И. Ильин). А Лев Толстой был уверен, что это путь преодоления зла в нашем материальном мире. Превращаясь из личного поведения в закон общественной жизни, он мог бы открыть новую перспективу духовной эволюции человека.
Значительная часть взглядов Льва Толстого не могла получить открытого выражения в России и только в заграничных изданиях была изложена в полном виде.
Махатма Ганди говорит о Толстом следующее: « Больше всего меня поразило в Толстом то, что он подкреплял свою проповедь делами и шёл на любые жертвы ради истины... Он был самый честный человек своего времени. Вся его жизнь - постоянный поиск, непрерывное стремление найти правду и воплотить её в жизнь. Толстой никогда не пытался скрыть правду, приукрасить её, не страшась ни духовной, ни светской власти, он показал миру вселенскую правду, безоговорочную и бескомпромиссную».