Любить иных тяжелый крест а прекрасна. Любить иных - тяжелый крест. «Любить иных – тяжелый крест» Борис Пастернак

Памяти Евгения Борисовича Пастернака

Любить иных - тяжелый крест,

А ты прекрасна без извилин,

И прелести твоей секрет

Разгадке жизни равносилен .

Весною слышен шорох снов

И шелест новостей и истин.

Ты из семьи таких основ.

Твой смысл, как воздух, бескорыстен.

Легко проснуться и прозреть,

Словесный сор из сердца вытрясть

И жить, не засоряясь впредь.

Все это - не большая хитрость.

1931

Обращенное к новой возлюбленной и будущей второй жене поэта, Зинаиде Николаевне (Еремеевой-Нейгауз-Пастернак ), это стихотворение (далее - ЛИ) во многом несет отпечаток ее образа. Как известно, Зинаида Николаевна сразу же заявила Пастернаку, что не очень понимает его ранние стихи; он ответил, что «готов для [нее] писать проще». 1

Пастернаковская лирика начала 1930-х действительно явила новую манеру, нацеленную на неслыханную простоту , и ЛИ, написанное принципиально «просто», развивает мысль, что истина - в бесхитростном освобождении от мучительной и ненужной сложности. Но, обновляясь, озвучивая шелест новостей , манера остается узнаваемо пастернаковской , изначально «сложной», и, может быть, главный секрет ЛИ - совмещение двух противоположных техник.

1. Словарь и грамматика. Простота реализована в ЛИ прежде всего на лексическом уровне. Здесь нет ни иностранных слов (типа vin gai , vin triste , homo sapiens ), ни варваризмов á la Северянин (типа трюмо, какао, жалюзи ; единственное заимствование, секрет, - давно уже часть повседневного лексикона), ни выисканных терминологических раритетов, архаизмов и диалектизмов (типа доведь , крепкие тьме , большак , лопатки [гороха] ), нуждающихся в подстраничных авторских пояснениях. Даже слова с возвышенно-спиритуальной семантикой (крест, секрет, разгадка, основы, истины, равносилен, прозреть ) подчеркнуто элементарны, а нарочито простецкая лексика (сор, вытрясть ) не выходит за пределы разговорной нормы.

На редкость прост, особенно по сравнению с ранними стихами, и синтаксис. Все предложения - простые или сложносочиненные, но не сложноподчиненные. Вершинами «подчиненности» являются сравнительный оборот как воздух и деепричастный оборот не засоряясь , относящийся к репертуару простого предложения и выражающий именно отказ от всего лишнего. Еще одно осложнение, но опять-таки в границах простого синтаксиса, - употребление инфинитивов, однажды в 1-й строке, а затем четырежды в III строфе. Это тоже пример совмещения крайностей, причем не только простоты и сложности, но также статики и динамики. 2

Дело в том, что текст ЛИ построен как система статичных тождеств. Все сказуемые - именные: каждое состоит из опущенной связки [есть ], выражающей факт предикации, и именной части - существительного или прилагательного (крест, прекрасна, секрет, равносилен, слышен, легко, хитрость ), несущего сам смысловой предикат. Инфинитивная конструкция Л юбить [есть ] крест сразу задает компромисс между динамичным глагольным началом и статичным именным. В роли подлежащего выступает главный лирический глагол стихотворения, но и он выступает в несовершенном виде и в форме неопределенного наклонения, функционально близкой к отглагольному имени и означающей не действие или событие, а состояние субъекта.

В последующих строках I строфы статичность и обобщенность закрепляются, а во II строфе начинается динамизирующее оживание - наступает весна, все шелестит, шуршит, обновляется. Однако и этот приход в движение упакован в формат именного сказуемого с пассивной, несовершенного вида причастной формой (слышен ), и в неподвижные, хотя исходно предикатные существительные (шелест, шорох, новостей ). Во второй половине строфы движение прекращается и возвращаются панхронные истины .

В III строфе мотив пробуждения подхватывается вновь. Текст насыщается глаголами, каковые, оставаясь инфинитивами и подлежащими, решительно активизируются. Во-первых, они выступают теперь преимущественно в формах совершенного вида, обозначая направленные к цели процессы и даже одно действие (проснуться и прозреть ; вытрясть ). Во-вторых, инфинитивы перемещаются из начальной позиции (которую любить занимало в I) в конечную - под логическим акцентом и рифмой.

Но после этого всплеска активности, которую неопределенное наклонение одновременно и сдерживает и гипостазирует, провозглашая новой программой жизни 3 , наступает успокоение. Его вносят сначала две неличные формы несовершенного вида, проецирующие во вновь панхронное будущее то истинное состояние, которое, будучи достигнуто (жить ), потребует лишь поддержания (не засоряясь ). Полное панхронное успокоение знаменуется (в последней строке стихотворения) возвратом элементарного простого предложения с опущенной связкой.

Переплетение простоты и сложности проявляется и в том, как синтаксическое разрастание обходится независимыми предложениями, не прибегая к гипотаксису - использованию придаточных . 4

I строфа содержит трехчленное союзное сочинение (с союзами А и И ), причем третье предложение по длине равно сумме первого и второго, давая классическое суммирование (1+1+2).

II строфа состоит опять из трех независимых предложений, но с зеркальным обращением длины частей (2+1+1), причем первое образовано одним сказуемым (слышен ) с двумя однородными подлежащими.

В III строфе первое предложение захватывает уже три строки: однородными подлежащими в нем являются все четыре инфинитива, а именным сказуемым - легко (контрастное по смыслу к тяжелый из начальной строки ЛИ). Затем следует подытоживающее предложение длиной в одну строку (схема 3+1), своей краткостью вторящее упрощению синтаксиса - отказу от инфинитивных конструкций.

Все эти разрастания и сжатия совершаются строго в рамках целых строф и строк - без анжамбманов , вообще-то частых у Пастернака. Особая «скромная виртуозность» состоит именно в насыщении текста разнообразными риторическими ходами, но без ритмико-синтаксических извилин и хитростей. Некоторые ее а спекты мы уже рассмотрели: работу с простыми и сложносочиненными предложениями разной длины, с однородными подлежащими к одному сказуемому, с именными сказуемыми и инфинитивными подлежащими, со сравнительным и деепричастным оборотами. Других, в частности скрытой сложности/динамичности ряда предикатов, мы коснулись лишь бегло и теперь остановимся на них подробнее.

2. Логика, семантика. Как было сказано, именная часть именного сказуемого представляет собой предикат, то есть некоторое соотнесение понятий. Если же в роли подлежащего выступает глагол (например, любить ), связанными оказываются уже два предиката.

Любить иных - тяжелый крест значит, в переводе на язык логической прозы, примерно следующее:

Когда кто-то любит человека (женщину) некоторого типа, это равносильно тому, что любящий берется тяжело страдать (от этого человека / такой любви).

Первый предикат выражен довольно прямо - глаголом, хотя и в непростой, инфинитивной форме, второй - конструкцией Прилагательное + Существительное, то есть синтаксически просто, семантически же и сложнее - ввиду внутренней сложности словосочетания тяжелый крест , и компактнее - благодаря его идиоматичности .

Во 2-й строке ситуация вроде бы упрощается - роль подлежащего берет на себя личное местоимение ты. Но в то же время она усложняется, поскольку к простому именному предикату прекрасна присоединяется определение без извилин , непростое по форме (существительное с предлогом) и нестандарт-ное по смыслу. Формула «быть прекрасным без извилин» ставит в связь друг с другом два очень разнородных предиката и образует словосочетание, гораздо более сложное, нежели привычный тяжелый крест из 1-й строки. Впрочем, этот смелый оборот отчасти подготовлен: предлог без эксплицирует отрицание, подразумевавшееся в семантике слова иных и анонсированное противительным союзом А. 5

Следующее предложение и прозрачно по своей структуре, и знаменует новый уровень логической сложности. Прозрачность обеспечена лексической синонимией (секрет - разгадка ) и синтаксической симметрией (которую слегка нарушает только «лишнее» местоимение твоей в группе подлежащего):

Подлежащее: прелести... секрет (сущ. + несогл . опред . в род. п ад .) - Именное Сказуемое: [есть ] равносилен (кратк . прил.) - Дополнение: разгадке жизни (сущ. + несогл . опред . в род. п ад .).

На прозрачность работает также то, что связка [есть ], до сих пор опу-скавшаяся, проговорена здесь вслух в виде полноценного прилагательного равносилен - сложного слова, делящегося на два корня ровно посредине.
А благодаря своей внутренней форме, строящейся на идее равенства, логической эквивалентности, это слово не просто вербализует связку, но и буквально овеществляет ее. Без такой вербализации уравнение выглядело бы короче, но звучало бы тяжелее, косноязычнее, в духе раннего Пастернака, как-нибудь вроде *И прелести твоей секрет - разгадка жизни без усилий.

Вся эта упрощающая техника не заслоняет того факта, что речь ведется о высоких философских материях, о сути красоты и смысле жизни, что в текст вв одится предикат из логико-математического словаря (быть равносильным ) и что выстраивается двухэтажное уравнение, своего рода силлогизм:

Если секрет Х-а (твоей прелести ) равен разгадке Y-а (жизни ), то следовательно Х (твоя прелесть ) = Y-у (жизни ), то есть Ты = жизнь , что и требовалось доказать (и в той или иной форме утверждается в ЛИ и других стихах «Второго рождения»).

Небезразличен для семантики стихотворения и второй корень сложного слова равносилен : указание на силу, источаемую героиней и гарантирующую спасительный переход от тяжести в начале I строфы к легкости в начале III. 6

Варьирование простых тождеств продолжается во второй половине II строфы привлечением более многословного оборота: быть из семьи + несогл . опред . в род. п ад . мн. ч. (основ ). Философские основы (а Пастернак в юные годы занимался философией) упрощаются переводом в домашний план (дело идет к браку, да поэт и вообще пристрастен к именам родства), и вместо абстрактных синонимов (типа число, класс, множество, категория , нередких у Пастернака) появляется семья основ , причем именно таких , как надо, - в отличие от тех иных , которым был дан отвод.

Последняя строка II строфы, сравнивающая смысл любимой с жизненно необходимым, но как бы лишенным свойств воздухом, продолжает развивать апофатическую тему отрицательных достоинств без извилин и замыкается прилагательным бескорыстен , инкорпорировавшим предлог без в виде приставки. 7 Структурно две заключительные строки II строфы относительно просты - наступает некоторое синтаксическое затишье перед взлетом, предстоящим в III строфе, за которым последует окончательное успокоение. Финальная строка полностью освобождается от предикатных сложностей в составе подлежащего - им становится обобщенно-неопределенное В се это , местоименно суммирующее серию однородных инфинитивов. А в роли сказуемого опять выступает простейшее сочетание Прилагательное + Существительное (типа начального тяжелый крест ), звучащее непритязательно по смыслу и разговорно по стилю.

3. Коннотации. Лейтмотивная тема простоты предстает в характерном повороте «легкости, не-тяжести , не-трудности », под сурдинку звучащем в серии «отрицательных» мотивов, ср .:

отказ от тяжелого креста;

избыточность извилин;

легковесное приравнивание секрета женской прелести разгадке жизни;

эфемерность шороха снов и других весенних шелестов;

бестелесность/бескорыстность воздуха;

непроизвольность утреннего пробуждения;

подразумеваемая беспроблемность перехода от физического пробуждения к экзистенциальному прозрению;

чисто механическое выбрасывание сора и последующая превентивная защита от него;

незначительные масштабы и без того экономящей усилия хитрости.

«Легкостью» дышит как нарочитая простота текста, так и некоторая его неоднозначность. Неуклюжему обороту без извилин вторят:

двусмысленный стык легко проснуться , некоторыми читателями осмысляемый как Глагол + Обстоятельство (типа проснуться рано, моментально, без труда ), а не как Подлежащее + Сказуемое (типа П роснуться на рассвете - дело нетрудное );

двусмысленная последовательность не большая хитрость , допускающая интерпретацию как небольшая хитрость , то есть одобрение каких-то маленьких хитростей, тогда как имеется в виду идея - и даже сама языковая формула Невелика премудрость... ;

противоречие между отказом от извилин и приятием хитрости , хотя бы и на чисто словесном уровне.

Однако все эти шероховатости органически соответствуют той вызывающе импровизационной стилистике, которую Пастернак практиковал сначала в усложненно косноязычных формах, а начиная с 1930-х годов - в духе разговорной свободы от условностей письменной речи. 8

4. Жанр. Стихотворение начинается с риторического отторжения неких иных , которым противопоставляется традиционная адресатка стихотворения во 2-м лице ед. ч. Это ты и его притяжательные формы твоей , твой будут доминировать в двух первых строфах, но начисто исчезнут в обобщающей третьей. Установка на обобщение и выход за узколичные пределы заявляет о себе уже во II строфе: в первой ее половине ты отсутствует, и фигурируют лишь типовые весенние перемены, а во второй, хотя ты и твой смысл возвращаются, но ты растворяется во множестве правильных основ. Размыванию идентичности ты способствует и принципиально отрицательный способ его характеристики: без, бес-, вы-, не, не . 9 А в III строфе никакого ты вообще уже нет, как нет и упоминаний о любви, чему вторит преобладание неопределенного наклонения глаголов. Стихотворение как бы выходит на простор общих истин о жизни, оставляя позади признания в любви к кон-кретной женщине.

В этом свете особый интерес представляет смысл слова иных в 1-й строке. Раньше я никогда не задумывался о его референциальном смысле, а задумавшись теперь, отнес бы к первой жене поэта Евгении Владимировне Лурье-Пастернак. 10 Е сли это верно, то выражение иных звучит, с одной стороны, как смягчающий неловкость эвфемизм (дескать, речь не о ней одной), а с другой - как грубоватый, советского типа пренебрежительный жест (Иным невдомёк... ). Но в свете генерализующей риторики ЛИ в целом, уходящей в финале от упоминаний и об адресатке стихотворения, моя первая реакция представляется более адекватной: речь не только о Евгении Владимировне в начале, не только о Зинаиде Николаевне в середине и даже вообще не о любви в конце.

Можно сказать, что ЛИ осциллирует между двумя излюбленными поэтом жанрами лирического дискурса : стихами про «Ты» - объяснениями в любви, будь то к женщине или рождественской елке, в формате: *Ты - [есть] то-то и то-то ... 11 , и стихами про «Это» - определениями неких более абстрактных сущностей в формате: *Это - [есть] то-то и то-то. 12 П о сравнению с обеими группами текстов ЛИ на редкость уравновешенно, свободно от восклицаний, громоздких перечислений и анжамбманов , очень рассудительно и аксиоматично в изложении своей системы уравнений. А подключая к этому в финале инфинитивную серию, оно тяготеет еще и к третьему типично пастернаковскому формату: программе действий в инфинитивах. 13

5. Фонетика. В разработке пастернаковской темы единства мироздания, варьируемой многообразными манифестациями контакта, важнейшее место занимают аллитерации и парономасии , наглядно демонстрирующие фонетическое сходство, едва ли не тождество разных слов, а значит, и соответствующих объектов. Только естественно, чтобы в стихотворении, лейтмотивом которого является приравнивание различных сущностей по принципу «это - то же, что то » 14 , подобная техника нашла богатое применение. И действительно, словарь ЛИ в целом, а часто и отдельные строчки, образуют некий звуковой континуум, где отдельные слова разнообразно аукаются и как бы переливаются друг в друга. Но при этом стихотворение сохраняет ауру прозрачной ясности, столь отличную от импровизационного хаоса ранних стихов поэта (ср. характерную строчку И хаосом зарослей брызнется ).

Набросаем для примера картину аллитераций I строфы:

1-я строка: три т, два ударных и 15 ;

2-я: два и , два р , два з ;

3-я: три т, все три ударные - е , в том числе два после р ;

4-я: два ра в началах слов, два з , три и , из них два ударных, три н.

В дальнейшем эта тенденция сохраняется, только оркестровка сосредоточивается на других ведущих звуках: на согласном с и гласном о во II строфе и на согласных с, р и ть и гласном е в III.

Но очевидные повторы отдельных звуков не дают представления о возникающей в результате мощной системе аллитерационных связей между словами на всем пространстве текста. Приведем несколько впечатляющих цепочек:

СТ : крест - прелести - шелест - новостей - истин - бескорыстен - вы-трясть - хитрость ;

СН: прекрасна - весною - снов - новостей - основ - проснуться - словесный ;

РЕ: крест - прекрасна - прелести - секрет - прозреть - впредь.

Цепи, как легко видеть, пересекаются и даже накладываются, иногда образуя мощные кластеры, например, КРСТ: крест - секрет - бескорыстен . Основную же сеть перекличек составляют более разреженные наложения, с одним-двумя общими звуками, иногда в разном порядке, а иногда с озвончением/оглушением, так что создается ощущение не броского приравнивания, а некого размытого единства.

Примером может служить серия сочетаний з с последующим переменным согласным (в, г, н , д , р , с ): изв илин - разг адке - жизн и - возд ух - прозр еть - из с ердца , после которой в первый и единственный раз в стихотворении з появляется наконец отдельно, без опутствующего согласного: не за соряясь .

А предыдущее сочетание з с ближайшим к нему звуком с (в из сердца ) звучит как подытоживающее богатую систему параллелей между этими комбинациями з + согласный и многочисленными комбинациями с + согласный.

Это перетекание з в с начинается в рифмовке I строфы, где из вилин рифмуется с равнос илен , несмотря на предшествующие рифменному слову два з -слова : раз гадке жиз ни , но с опорой на прекрас на и прелес ти с екрет ; эффектно подано оно и в начале III строфы: парой проснуться - прозреть , где в сходном морфологическом и фонетическом контексте с (н ) как бы переходит в з (р ).

Особый слой «плетения словес» образует продергивание через весь текст звука н , интересное и в плане семантической интерпретации. Обилием упо-треблений согласный н обязан ряду факторов:

своей роли суффикса прилагательных (прекрасна, словесный, равно- 16 ) , что в кратких формах ставит его в исход слова (слышен ) и потому иногда под рифму (равносилен , бескорыстен );

своей роли основного согласного отрицательной частицы (не засоряясь, не большая ) и противительного местоимения (иных );

своему присутствию в немалом числе полнозначных слов (извилин, жизни, весною, новостей, истин, снов, основ, проснуться ).

Все вместе это способствует кристаллизации вокруг н семантического ореола, ассоциирующего «приравнивающую прилагательность » (= функцию именных сказуемых) с отрицательностью и с кластером «без извилин - жизнь - весна - новости - сны/пробуждение - основы - истины - незасоренность ».

Стоит подчеркнуть, что на фоне ранних стихов Пастернака эта парономастика выглядит скорее скромно. Она проведена достаточно осторожно и в значительной мере гасится простотой и прозрачностью других аспектов структуры.

6. Рифмовка. На первый взгляд, рифменная структура ЛИ более или менее проста. Перед нами три четверостишия 4-ст. ямба с перекрестной рифмовкой МЖ. Рифмы иногда точные (снов/основ ; прозреть/впредь ), иногда не совсем (крест/секрет ), часто глубокие и богатые ([шоро ]х снов /[таки ]х основ ; вытрясть /хитрость ).

Отклонения от этой простоты тоже в значительной мере традиционны для Пастернака и состоят в придании разным рифменным парам сходств между собой, что повышает единство рифменного репертуара.

Рифмы I строфы подвержены этому слабо (разве что с/з представлено во всех четырех): они задают почти полное исходное различие между парами, но задним числом будут вовлечены в процесс взаимного оплодотворения.

Рифмы II строфы объединены общими звуками с и н , причем с наследуется из большинства рифм I строфы, а н - из ее четных рифм; кроме того, четные рифмы (истин/бескорыстен ) наследуют т из нечетных рифм I строфы (крест/секрет ); наследуются из I строфы и грамматические соотношения внутри четных рифм извилин/равносилен и истин/бескорыстен (cущ . жен. р . в род. пад . мн. ч./ кратк . прил. муж. р. ед. ч. в им. пад .), что работает на общую симметрию конструкций и поддерживает пропорцию секрет прелести = разгадка жизни .

В III строфе общая часть всех рифменных слов образует кластер з /с, р , ть , который подхватывает рифменный материал тех или иных рифм из предыдущих строф (ср. прозреть/впредь с крест/секрет , а вытрясть /хитрость с истин/бескорыстен ).

Единой колодкой, на которую надеты эти рифменные переклички, служит рифмовка на и в четных - и, значит, заключительных - строках всех строф и на е в нечетных строках строф I и II. Рифмы на о в нечетных строках II строфы являют, таким образом, композиционный виток в сторону, с возвращением в финале исходной схемы е-и-е-и , по принципу тезис - антитезис - синтез. Синтез состоит в очерченном выше обогащении финальных рифм, особенно четных, звуковым материалом предыдущих строф. Еще одна деталь, которая обращает на себя внимание в рифмах последней строфы, это последовательное смягчение т , унаследованного из предыдущих строф: стихотворение кончается аккордом из четырех рифм с [- ть ]. 17

Длинные неурегулированные цепи неточных рифм, - известная черта пастернаковской версификации. 18 Они могут образовывать непрерывные последовательности или чередоваться с другими рифмами. Многочисленны случаи, когда один и тот же гласный (или согласный) входит в несколько рифменных рядов, образуя серии разных, но «созвучных», рифм, например:

наигрывай - рви - эпиграфом - любви ;

резоны - резон - газоны - горизонт ;

хорал - молокан - подбирал - облакам ;

по лицу - полосуя - к концу - поцелуях ;

пащенком - берегущей - кипящему - (к) гуще .

В ЛИ такой свободный, иногда до беспорядочности, порыв дисциплинирован рамками правильной трехстрофной композиции, но эффект вольного перетекания нарастает от строфы к строфе. Рифмы на и образуют единую неточную цепь: извилин - равносилен - истин - бескорыстен - вытрясть - хитрость ; первую пару со второй связывают и и н , а вторую и третью - и, с, т. Более того, эта цепь аккумулирует и некоторые элементы из первых рифм на е и тем самым отчасти скрещивается, на уровне согласных, с параллельной цепью: крест - секрет - прозреть - впредь .

1. Анаграммы? Анаграмматические толкования стихов Пастернака предлагались неоднократно: в одних строках прочитывалась фамилия Брюсов , в других - Бах , в третьих - Скрябин , в четвертых - имя Елена (Виноград), тем более что у Пастернака есть и акростих МАРИНЕ ЦВЕТАЕВОЙ . Я отдал этому дань в разборе нейгаузовской «Баллады», попытавшись усмотреть в тексте анаграммы имени Гарри . Там же я бегло указал на вероятность аналогичной шифровки во «Второй балладе» (посвященной, в пару к первой, З. Н. Нейгауз) имени Зина - в строках с соответствующими рифмами и аллитерациями (березы и осины - назад - парусина - два сына - жизни ночью длинной ...). 19

«Оба стихотворения мне страшно понравились», - признавалась Зинаида Николаевна. 20 Не исключено, что в обращенном к ней немного более позднем ЛИ Пастернак воспользовался отчасти той же аллюзивной рифмовкой (на и ) и поставил ее в сильнейшую структурную позицию. Некоторые аргументы в пользу этого были, по сути, уже изложены выше - при рассмотрении аллитерационных игр с з , с и н и их сочетаниями с другими согласными. Добавлю, что в строке И жить, не засоряясь впредь, рядом стоят глагол жить (отсылающий к разгадке жизни ) и последовательность слогов НИ ЗА , то есть, с перестановкой, ЗИНА .

К сожалению, эти увлекательные догадки противоречат явному сдвигу внимания в финальной строфе ЛИ с личностей на общие истины, да и вообще недоказуемы. Вот если бы найти реальное свидетельство - скажем, что в домашнем кругу стихотворение именовалось не иначе, как «Зина»!.. Это был бы всем ключам ключ.

ЛИТЕРАТУРА

Бройтман С. Н. 2007. Поэтика книги Бориса Пастернака «Сестра моя - жизнь». М.: Прогресс-Традиция.

Гаспаров М. Л. 1997. Стих Б. Пастернака // Он же. Избранные труды. Т. 3. О стихе. М.: Языки русской культуры. С. 502-523.

Жолковский А. К. 2011. Поэтика Пастернака. Инварианты, структуры, интертексты . М.: НЛО.

Пастернак Б. Л. 2004. Полное собрание сочинений. В 11 т. / Сост. и

В жизни Пастернака было три женщины, которые смогли покорить его сердце. Двум из возлюбленных посвящено стихотворение, разбор которого представлен в статье. Изучается оно в 11 классе. Предлагаем ознакомиться с кратким анализом «Любить иных - тяжелый крест» по плану.

Краткий анализ

История создания – произведение было написано осенью 1931 г., спустя два года после знакомства с Зинаидой Нейгауз.

Тема стихотворения – любовь; качества женщины, заслуживающие любви.

Композиция – Стихотворение создано в форме монолога-обращения к любимой. Он лаконичный, но, тем не менее, делится на смысловые части: попытка героя разгадать тайну особой красоты возлюбленной, краткие раздумья над умением жить без «сора» в сердце.

Жанр – элегия.

Стихотворный размер – написан четырехстопным ямбом, рифмовка перекрестная АВАВ.

Метафоры – «любить иных тяжелый крест», «прелести твоей секрет разгадке жизни равносилен», «шорох снов», «шелест новостей и истин», «словесный сор из сердца вытрясть».

Эпитеты – «ты прекрасна», «смысл… бескорыстен», «не большая хитрость» .

Сравнение – «твой смысл, как воздух».

История создания

Историю создания стихотворения следует искать в биографии Пастернака. Первой женой поэта стала Евгения Лурье. Женщина была художницей, поэтому не любила и не хотела заниматься бытом. Борису Леонидовичу пришлось самому заниматься домашними делами. Ради любимой жены он научился готовить, стирать, но надолго его не хватило.

В 1929 г. поэт познакомился с Зинаидой Нейгауз, женой его друга-пианиста Генриха Нейгауз. Скромная, миловидная женщина сразу понравилась Пастернаку. Как-то он прочитал ей свои стихи, вместо похвалы или критики Зинаида сказала, что ничего не поняла из прочитанного. Автору понравилась эта искренность и простота. Он пообещал писать понятнее. Любовные отношения между Пастернаком и Нейгауз развивались, она ушла от своего супруга и стала новой музой поэта. В 1931 г. появилось анализируемое стихотворение.

Тема

В стихотворении развивается популярная в литературе тема любви. На строки произведения накладывают отпечаток жизненные обстоятельства поэта, поэтому читать стихи нужно в контексте биографии Пастернака. Лирический герой произведения полностью сливается с автором.

В первой строке Пастернак намекает на отношения с Евгенией Лурье, любить которую действительно было непросто, так как женщина была вспыльчива и своенравна. Далее лирический герой обращается к возлюбленной. Ее преимуществом он считает «отсутствие извилин», то есть не слишком высокий интеллект. Поэт считает, что именно это придает женщине прелести. Такая представительница слабого пола более женственная, может быть прекрасной хозяйкой.

Автор считает, что возлюбленная живет не столько умом, сколько чувствами, поэтому она умеет слышать сны, новости и истины. Она такая же естественная, как воздух. В последней строфе поэт признается, что рядом с такой женщиной легко меняться и ему. Он понял, что очень легко «словесный сор из сердца вытрясть» и не допускать, нового засорения.

Композиция

Стихотворение создано в форме монолога-обращения к любимой. Его можно разделить на смысловые части: попытка героя разгадать тайну особой красоты возлюбленной, краткие раздумья над умением жить без «сора» в сердце. Формально произведение состоит из трех катренов.

Жанр

Жанр стихотворения - элегия, так как автор раздумывает над вечной проблемой, в первой строке чувствуется грусть, видимо от того, что он на себе почувствовал этот «тяжелый крест» . В произведении есть также признаки послания. Стихотворный размер - четырехстопный ямб. Автор использует перекрестную рифмовку АВАВ.

Средства выразительности

Для раскрытия темы и создания образа идеальной женщины Пастернак использует художественные средства. Главную роль играет метафора : « любить иных тяжелый крест», «прелести твоей секрет разгадке жизни равносилен», «шорох снов», «шелест новостей и истин», «словесный сор из сердца вытрясть» .

Гораздо меньше в тексте эпитетов : «ты прекрасна», «смысл… бескорыстен», «не большая хитрость» . Сравнение всего одно: «твой смысл, как воздух» .

А ты прекрасна без извилин,

И прелести твоей секрет

Разгадке жизни равносилен.

Весною слышен шорох снов

И шелест новостей и истин.

Ты из семьи таких основ.

Легко проснуться и прозреть,

Словесный сор из сердца вытрясть

И жить, не засоряясь впредь,

Все это - не большая хитрость.

Анализ: Уже в первых строчках стихотворения изложена основная идея произведения. Лирический герой выделяет свою возлюбленную, считая, что красота этой женщины в простоте. Но при этом героиня идеализируется. Невозможно понять ее и разгадать, поэтому «прелести ее секрет Разгадке жизни равносилен». Стихотворение представляет собой исповедь лирического героя, который уже не может представить свою жизнь без возлюбленной.
В этом произведении автор затрагивает только тему любви. К другим проблемам он не обращается. Но, несмотря на это, следует отметить глубокий философский смысл данного стихотворения. Любовь, по мнению лирического героя, заключается в простоте и легкости:
Весною слышен шорох снов
И шелест новостей и истин.
Ты из семьи таких основ.
Твой смысл, как воздух, бескорыстен.
Возлюбленная лирического героя является частью той силы, которую именуют истиной. Герой прекрасно осознает, что можно очень легко уйти от этого всепоглощающего чувства. Можно проснуться однажды, как после долгого сна, и больше не погружаться в подобное состояние:
Легко проснуться и прозреть,
Словесный сор из сердца вытрясть.
И жить, не засоряясь впредь,
Все это – небольшая хитрость.
Но, как видим, герой не принимает подобного отступления от своих чувств.
Стихотворение написано двустопным ямбом, который придает произведению большую мелодичность, помогает подчинить его основной идее. Любовь в этом стихотворении так же легка, как и его размер.
Пастернак обращается к метафорам, которые весьма часто употребляет в своем тексте: «прелести секрет», «шорох снов», «шелест новостей и истин», «словесный сор из сердца вытрясть». По моему мнению, данные тропы придают этому удивительному чувству большую загадочность, противоречивость и, в то же время, какую-то неуловимую прелесть.
В стихотворении поэт прибегает и к инверсии, которая, в некоторой степени, осложняет движение мысли лирического героя. Однако данный прием не лишает произведение легкости и некоторой воздушности.
Чувства, переживания лирического героя поэт передает и с помощью звукописи. Так, в стихотворении преобладают шипящие и свистящие – «с» и «ш». Данные звуки, по моему мнению, придают этому удивительному чувству большую интимность. Я думаю, что данные звуки создают ощущение шепота.
Пастернак считает любовное состояние самым ценным, что есть у человека, ибо только в любви люди проявляют самые лучшие свои качества. «Любить иных – тяжелый крест…» - гимн любви, ее чистоте и красоте, ее незаменимости и необъяснимости. Нужно сказать, что до последних дней именно это чувство делало Б.Л. Пастернака сильным и неуязвимым, несмотря на все сложности жизни.
Для поэта понятие «женщина» и «природа» слиты воедино. Любовь к женщине настолько сильна, что лирический герой начинает чувствовать подсознательную зависимость от этой эмоции. Он не мыслит себя вне любви.
Несмотря на то, что стихотворение по объему очень маленькое, но, тем не менее, оно весьма вместительное в идейном и философском плане. Данное произведение привлекает своей легкостью и простотой скрытых в ней истин. Думаю, в этом и проявляется талант Пастернака, который умел в подчас сложных ситуациях находить истину, воспринимающуюся очень легко и естественно.
Стихотворение «Любить иных – тяжелый крест…» стало, на мой взгляд, ключевым произведением о любви в творчестве Пастернака. В большой степени именно оно стало символом творчества поэта.

Размер – 4 ямб

СОСНЫ

В траве, меж диких бальзаминов,

Ромашек и лесных купав,

Лежим мы, руки запрокинув

И к небу головы задрав.

Трава на просеке сосновой

Непроходима и густа.

Мы переглянемся и снова

Меняем позы и места.

И вот, бессмертные на время,

Мы к лику сосен причтены

И от болезней, эпидемий

И смерти освобождены.

С намеренным однообразьем,

Как мазь, густая синева

Ложится зайчиками наземь

И пачкает нам рукава.

Мы делим отдых краснолесья,

Под копошенье мураша

Сосновою снотворной смесью

Лимона с ладаном дыша.

И так неистовы на синем

Разбеги огненных стволов,

И мы так долго рук не вынем

Из-под заломленных голов,

И столько широты во взоре,

И так покорны все извне,

Что где-то за стволами море

Мерещится все время мне.

Там волны выше этих веток

И, сваливаясь с валуна,

Обрушивают град креветок

Со взбаламученного дна.

А вечерами за буксиром

На пробках тянется заря

И отливает рыбьим жиром

И мглистой дымкой янтаря.

Смеркается, и постепенно

Луна хоронит все следы

Под белой магией пены

И черной магией воды.

А волны все шумней и выше,

И публика на поплавке

Толпится у столба с афишей,

Неразличимой вдалеке.

Анализ:

Стихотворение «Сосны» можно отнести по жанровой принадлежности к категориипейзаж-размышление . Размышление о понятиях вечных – времени, жизни и смерти, сути всего сущего, таинственном процессе творчества. Если учесть, что в этот период по Европе полным ходом катилась разрушительная волна Второй мировой войны, эти стихи звучат особенно проникновенно, как набат. Что должен делать поэт в такие страшные времена? Какую роль он может сыграть? Пастернак, будучи философом, мучительно искал ответ на эти вопросы. Все его творчество, особенно поздний период, говорит о том, что поэт пытается напомнить человечеству о вещах прекрасных и вечных, вернуть на путь мудрости. Творческие люди всегда видят прекрасное, даже в уродливых вещах и событиях. Не это ли главное призвание художника.

Простота, с которой написаны «Сосны», прозаизмы, описание самого обыкновенного ландшафта – все это граничит с сакральностью, вызывает непонятным образом щемящее чувство любви к родине, настоящей, зашитой в подсознание на генетическом уровне.Четырехстопный ямб с пиррихием в качестве размера выбран поэтом подсознательно, в другие причины этого выбора верить не хочется. В том, как звучат эти стихи, присутствует что-то языческое, вечное. Невозможно убрать или переставить слова местами, они сплетены в единый венок. Все естественно и незаменимо, как у матери-природы. Герои убежали от суеты, цивилизации, убийств и горя. Они слились с природой. Просят у Матери защиты? Все мы дети огромной планеты, прекрасной и мудрой.

Размер – 4 ямб

ИНЕЙ

Глухая пора листопада,

Последних гусей косяки.

Расстраиваться не надо:

У страха глаза велики.

Пусть ветер, рябину занянчив,

Пугает ее перед сном.

Порядок творенья обманчив,

Как сказка с хорошим концом.

Ты завтра очнешься от спячки

И, выйдя на зимнюю гладь,

Опять за углом водокачки

Как вкопанный будешь стоять.

Опять эти белые мухи,

И крыши, и святочный дед,

И трубы, и лес лопоухий

Шутом маскарадным одет.

Все обледенело с размаху

В папахе до самых бровей

И крадущейся росомахой

Тропинка ныряет в овраг.

Здесь инея сводчатый терем,

Решетчатый тес на дверях.

За снежной густой занавеской

Какой-то сторожки стена,

Дорога, и край перелеска,

И новая чаща видна.

Торжественное затишье,

Оправленное в резьбу,

Похоже на четверостишье

О спящей царевне в гробу.

И белому мертвому царству,

Бросавшему мысленно в дрожь,

Я тихо шепчу: "Благодарствуй,

Ты больше, чем просят, даешь".

Анализ: Эстетика и поэтика лирики Б.Л. Пастернака, самого неординарного и сложного поэта ХХ века, основывается на взаимопроникновении отдельных явлений, на слиянии всего чувственного.

В стихотворении «Иней» это выражено настолько сильно, что сложно понять, о ком говорит нам автор. Изображает ли он пейзаж или живописует человека.

Глухая пора листопада
Последних гусей косяки.
Расстраиваться не надо:
У страха глаза велики.

На самом же деле, лирический герой неотделим от природы, между ними нет преград.

Запутанный лабиринт пастернаковской метафоричности будто разрастается в «Инее» от строки к строке. Пейзажное пространство становится масштабнее, от одной эмоции -«расстраиваться не надо» , вызванной природным увяданьем, увеличивается до целого мира «и белому мертвому царству» .

Стихотворение «Иней» написано не от первого лица, но и не от третьего, и это не парадокс, а филигранное мастерство.

Бесконечная жизнь природы замирает в минутной скованности. Иней, хрупкая корка льда, будто заставляет бытие замедлиться, что дарует душе лирического героя возможность раскрыться навстречу природе, раствориться в ней.

Основной мотив произведения - мотив дороги.

И чем динамичнее движется лирический сюжет , чем дальше устремляется герой к познанию мира сложного и многогранного, тем медленнее движется время, околдованное инеем. Дорога здесь - это не линейный путь вперед, а колесо жизни, «порядок творенья» , в котором на смену осени приходит зима.

Сказочность, зачарованность природного бытия создается через трудный ассоциативный ряд:

Похоже на четверостишье
О спящей царевне в гробу

Пушкинские мотивы неслучайны здесь, ведь стихотворение «Иней» - это устремление к правде и красоте, составляющей основу духовного бытия, а лирика Пушкина - это завораживающая своей простотой гармоничная стихии слова. Вообще, стихотворение полно отсылов к русской классической лирике. Также видно и лес, похожий на сказочный терем. Но за сказкой у Пастернака скрывается жизнь, такая, какая она есть.

Образы смерти , заполнившие поэтическое пространство последних строк, не создают ощущение обреченности, хотя нотки, свидетельствующие о душевной боли, вкрадываются в повествование. Но тем не менее, здесь эти мотивы свидетельствуют о том, что сознание поднимается на иной, более высокий уровень. И, как диссонанс «мертвому царству» звучат жизнеутверждающие строки финала:

Я тихо шепчу: «Благодарствуй»

Их торжественность объединяет изломанный пастернаковский синтаксис в стройную художественную структуру.

Название стихотворения «Иней» знаковое. Этому природному явлению Б.Л. Пастернак придал значение переходности из одного состояния к другому, тот путь, что совершает лирический герой, он преодолевает через надлом, иней же тоже надломная стадия между осенью и зимой, свидетельствующая о круговерти жизни, неудержимой в своем устремлении вперед.

Размер – 3 амфибрахий

ИЮЛЬ

По дому бродит привиденье.

Весь день шаги над головой.

На чердаке мелькают тени.

По дому бродит домовой.

Везде болтается некстати,

Мешается во все дела,

В халате крадется к кровати,

Срывает скатерть со стола.

Ног у порога не обтерши,

Вбегает в вихре сквозняка

И с занавеской, как с танцоршей,

Взвивается до потолка.

Кто этот баловник-невежа

И этот призрак и двойник?

Да это наш жилец приезжий,

Наш летний дачник-отпускник.

На весь его недолгий роздых

Мы целый дом ему сдаем.

Июль с грозой, июльский воздух

Снял комнаты у нас внаем.

Июль, таскающий в одёже

Пух одуванчиков, лопух,

Июль, домой сквозь окна вхожий,

Всё громко говорящий вслух.

Степной нечесаный растрепа,

Пропахший липой и травой,

Ботвой и запахом укропа,

Июльский воздух луговой.

Анализ: В подобном ключе выдержано произведение «Июль», написанное поэтом летом 1956 года во время отдыха на даче в Переделкино. С первых строк поэт интригует читателя, описывая явления из потустороннего мира и утверждая, что «по дому бродит домовой», который сует свой нос во все дела, «срывает скатерть со стола», «вбегает в вихре сквозняка» и танцует с оконной занавеской. Однако во второй части стихотворения поэт раскрывает карты и отмечает, что виновником всех проказ является июль – самый жаркие и непредсказуемый летний месяц .

Несмотря на то, что интриги больше нет, Пастернак продолжает отождествлять июль с живым существом, которые свойственны обычному человеку. Так, в восприятии автора июль – это «дачник-отпускник», которому сдается внаем целый дом, где он, а не поэт, является теперь полноправным хозяином. Поэтому гость ведет себя соответствующим образом, проказничает и пугает обитателей особняка непонятными звуками на чердаке, хлопаньем дверей и окон, вешает на одежду «пух одуванчиков, лопух» и при этом не считает нужным соблюдать хоть какие-то приличия. Июль поэт сравнивает со степным нечесаным растрепой, который может позволить себе самые глупые и непредсказуемые выходки. Но при этом наполняет дом запахом липы, укропа и луговых трав. Поэт отмечает, что незваный гость, вихрем ворвавшийся в его дом, очень скоро становится милым и желанным. Жаль только, что его визит недолог, и вскоре на смену июлю придет августовский зной – первый признак надвигающейся осени.

Пастернака совсем не смущает подобное соседство. Более того, поэт отзывается о своем постояльце с легкой иронией и нежностью, за которыми скрывается неподдельная любовь к этой поре года, наполненной радостью и безмятежным счастьем . Природа словно бы располагает к тому, чтобы на время отложить все важные дела и составить компанию шалуну-июню в его безобидных забавах.

Размер – 4 ямб

Сергей Александрович Есенин

состоял в литературном течении имажимизм.

причина прихода в имажимизм. желание найти разрешения самого важного конфликта жизни: революция, о которой Есенин мечтал и которой он посвятил свое искусство, все больше озорялось бешеным заревом трупов. имажинизм стоял вне политики. в 1924 г. опубликована поэма "Песня о великом походе", где упоминались партийные лидеры Троцкий и Зиновьев.

основные темы в творчестве:

1. тема родины и природы;

2. любовная лирика;

3. поэта и поэзии

тема родины одна из обширных тем в творчестве поэта: от патриархальной(крестьяянской) Руси до советской России.

Гой ты, Русь, моя родная,

Хаты - в ризах образа...

Не видать конца и края -

Только синь сосет глаза.

Как захожий богомолец,

Я смотрю твои поля.

А у низеньких околиц

Звонно чахнут тополя.

Пахнет яблоком и медом

По церквам твой кроткий Спас.

И гудит за корогодом

На лугах веселый пляс.

Побегу по мятой стежке

На приволь зеленых лех,

Мне навстречу, как сережки,

Прозвенит девичий смех.

Если крикнет рать святая:

"Кинь ты Русь, живи в раю!"

Я скажу: "Не надо рая,

Дайте родину мою".

Анализ:

раннее стихотворение. 1914г.

образ родины у Есенина всегда связан с образами природы. такой приём называет психологический параллелизм

в этом стихотворении поэт прославляет патриархальные начала в жизни деревни "хаты в ризах образа", "По церквам твой кроткий Спас."

в стихотворении слышится грусть по уходящей патриархальности. и это еще раз доказывает беспредельную любовь к своему краю.

поэт отказывается от рая, принмая Родину любой.

Есенин восторгает неброской красотой природы"чахнут тополя"

в своей ранней поэзии поэта радует всё, что он замечает в природе.

стихотворение похоже на народную песню. былинные мотивы.

изобразительно-выразительные средства:

метафора,"синь сосет глаза", которая расширяет пространство стиха.

сравнение,

антитеза

Удивительно, но две первые строки этого относящегося к лирике стихотворения Бориса Пастернака давно стали афоризмами. Причем, цитируются они в разных ситуациях и с разной эмоциональной окраской: - с горечью и чувством обречённости, а иногда сарказмом; «А ты прекрасна без извилин» - с юмором или иронией. Поэтические строки, в которых есть откровенная антитеза , зажили своей жизнью и перестали ассоциироваться у людей непосредственно со стихотворением Пастернака. Что ж, исправить эту ситуацию можно, поняв, о чём же всё-таки писал автор и что лежало в основе его произведения.

Биография писателя показывает, что стихотворение «Любить иных - тяжелый крест» , датированное 1931 годом, имело своих адресатов и более чем конкретный жизненный сюжет . В первой строке стихотворения выражена вся тяжесть жизни с первой женой поэта художницей Евгенией Лурье, некогда страстно им любимой, которая круглые сутки занималась творчеством и совершенно не касалась быта. В результате чего поэт был вынужден овладеть навыками домохозяйки и совершенно потерял интерес к перспективе потакать прихотям «богемной» жены.

Вторую строку стихотворения следует воспринимать почти буквально. Она была посвящена новой музе поэта, в корне отличавшейся от своей предшественницы. На момент встречи с Брисом Пастернаком она была замужем за его другом пианистом Генрихом Нейгаузем, но, невольно разрывая условности, совершенно очаровала поэта своей непосредственностью и наивностью. Видимо, на контрасте с Евгенией, его женой, Зинаида Нейгауз значительно выигрывала своей приземлённостью и отсутствием «извилин» . Под этой метафорой поэт подразумевает и простоту нрава его новой музы, и недостаток интеллекта (особый случай, когда это воспринимается как достоинство).

Интерес к Зинаиде, с которой после развода поэт вступил в брак, впоследствии себя оправдал, так как Пастернак в душевном и бытовом комфорте прожил со второй женой вместе ещё много лет. «Странность, загадка», - скажет кто-то. И будет прав. Даже для самого поэта «прелести» «секрет» его жены был «Разгадке жизни равносилен» . То есть непостижим, а потому, наверно, и интересен.

Сердцу поэта милы и «шорох снов» , и «шелест новостей и истин» , из которых, благодаря жене, состоит его безмятежная семейная жизнь. Очевидно, метафора «шелест новостей и истин» означает разговоры о простых и понятных, а потому настоящих вещах, которые поэт принимает всем сердцем. А «шорох снов» может означать как частое обсуждение сновидений, так и лёгкие и счастливые дни, похожие на сон. Это предположение подтверждается фразой: «Твой смысл, как воздух, бескорыстен» , - в которой есть характерное сравнение - «как воздух» . Такой видит возлюбленную лирический герой стихотворения. Но Пастернак замечает и источники столько лёгкого нрава и отношения к жизни: «Ты из семьи таких основ», - и это вызывает у него бесспорное одобрение. Удивительно, но интеллигентному и интеллектуальному человеку, в голове которого идёт постоянный творческий процесс, приятно…

Легко проснуться и прозреть,
Словесный сор из сердца вытрясть
И жить, не засоряясь впредь,

Не засоряясь? … Что имеет в виду поэт? Пожалуй, не просто словесный сор, а сор долгих и мучительных выяснений отношений. Им он противопоставляет семьи других «основ» и подытоживает: «Все это - не большая хитрость» .

Бесхитростное, но мелодичное стихотворение, состоящее из 3 строф, легко запоминается читателю благодаря использованному в нём четырёхстопному ямбу (двусложная стопа с ударением на втором слоге) и перекрёстной рифме .

Пастернак, обнаружив в своей новой возлюбленной заметную растерянность и непонимание его стихотворений, дал обещание, что специально для Зинаиды будет писать стихи более простым и понятным языком. Произведение «Любить иных - тяжелый крест» вполне может быть подтверждением того, что поэт стремился быть понятым женой и, скорее всего, добился своей цели.

Морозова Ирина

• «Доктор Живаго», анализ романа Пастернака
• «Зимняя ночь»(Мело, мело по всей земле...), анализ стихотворения Пастернака
• «Июль», анализ стихотворения Пастернака

Все люди и все события твоей жизни пришли в нее потому, что ты их притянул. Теперь тебе надо выбрать, как с ними поступить.

Как только ты полностью сосредоточишь силу и энергию разума на том, что ты любишь, достаток наполнит твою жизнь и все желания исполнятся легко и просто.

Если оставаться на месте и не двигаться вперед - все тускнеет и теряет смысл. Как в работе, как в отношениях, так и в жизни.

Когда будет совсем плохо и захочется уйти из жизни, уходи… Только не из своей. В твоей будет ещё много счастливых моментов… Уходи из жизни тех людей, с которыми тебе плохо.

Так как истин великих твой ум не постиг -
Волноваться смешно из-за мелких интриг.
Так как Бог в небесах неизменно велик -
Будь спокоен и весел, цени этот миг.

Страх - твой лучший друг и твой злейший враг. Это как огонь. Ты контролируешь огонь - и ты можешь готовить на нём. Ты теряешь над ним контроль - и он спалит всё вокруг и убьет тебя.

Если с утра ты обнимаешь не подушку,
И снов приятных на ночь есть кому желать.
И кофе две с утра завариваешь кружки -
Ты в жизни всё нашёл, осталось удержать!!!

Однажды ты станешь кому-то нужен как воздух, и кто-то станет как воздух нужен тебе.

Любовь - стимул к жизни, её смысл, её содержание. Без любви теряешь вкус жизни, вкус желаний, вкус страсти. Любить - и сложно, и легко, и горько, и сладко. Но так необходимо!

Понимаешь, мы ведь ссоримся все время. Мы не можем быть вместе, да?
- А ты любишь вишню?
- Да.
- А ты выплевываешь косточки, когда ее ешь?
- Ну да.
- Так и в жизни. Учись выплевывать косточки, и одновременно любить вишню!